Серо-желтая пыльная дорога с разбегу ныряет в весенние воды. Все, она – купаться! А все желающие попасть в деревню Староскаково могут подождать, пока река не отступит в привычные берега. Для спешащих - лодка МЧС. Вообще-то перевоз через реки не профиль спасателей. Но в честь половодья пришлось переквалифицироваться.
Первый заплыв журналистов – неудачен. Лодку пришлось вернуть с половины дороги, потому что пошла огромная льдина и преградила путь. Глыба старательно стучала по столбам, торчащим из воды, заставляя их качаться.
- Вот как сломает столб, так искры будут, - задумчиво заявляет местный житель Сан Санычь.- там же 380, а не 220. К водокачке Лев-Толстовской сеть идет.
Сан Санычу на противоположную сторону потопа не нужно. Он пришел полюбоваться на разлив, поинтересоваться непривычным скоплением народа и заодно пожаловаться заезжей прессе на мусор, который не вывозят из его поселка. А ведь весенним половодьем все отходы смываются в реку. Почти экологическая катастрофа!
Наконец, льдина уходит вниз по течению, столбы устояли и в лодку к спасателям вновь грузится пресса. Железное суденышко неустойчиво подрагивает в воде.
- Помедленней иди! – командует один сотрудник МЧС другому. – Тут лед.
Идем на минимальном ходу. Пока спасатели находят брешь во льдах.
- Глубоко тут? – пытаюсь осознать всю степень опасности. - Метра два в самом глубоком месте. Вода быстро прибывает. Вчера еще один прорвался на легковушке в деревню, а вот выехать обратно уже не сумел.
Наконец добираемся до противоположного берега. Толпы местных жителей, жаждущих покинуть отрезанную от цивилизации деревню – нет. На берегу двое. Один заехал, чтобы номер телефона узнать у МЧС, второй ждет товарища с болотными сапогами. Зачем обувь – непонятно. Впереди – чистая ровная дорога, идущая в гору. Журналистов ждет пожарная машина. Древняя, но вполне крепкая. И только запрыгнув в кабину и проехав несколько метров понимаю – впереди низина и дорога вновь затоплена.
- Вот течение! Прямо чувствуется, что колеса сносит! – делится впечатлениями водитель.
Почему не сносит мужчину, неторопливо бредущего впереди в болотных сапогах – непонятно.
- И здесь начало переливать. Когда туда ехали, воды еще не было. – Комментируют спасатели очередной отрезок дороги.
Сама деревня – на пригорке, потоп ей пока не грозит, да и не подступалась вода к домам лет 40 уже. Местные жители запаслись продуктами и взирают на разлив с буддисткой умиротворенностью. Привыкли уже.
- Пойдемте, я вам покажу, где снимать надо! – велосипедист начал активно зазывать нас с собой. – заборы затопило, огороды залило.
На окраине деревни – потоп. Под водой скрылся двухметровый забор. Любитель велосипедных прогулок демонстрирует кустик вербы в метре от края воды. В прошлом году река поднялась до него, в этом ждут до беседки. В доме на всякий случай поднял на возвышение почти все ценные вещи.
- Я каждый день измеряю высоту подъема воды, – велосипедист демонстрирует дощечку с делениями, торчащую из воды. – Вечером втыкаю у края воды, днем смотрю на сколько поднялась. Вот за сегодня – на 18 см. -
Здесь самая высокая точка деревни, - присоединяется к разговору соседка. – В 70-м, когда затопило дома, вся скотина собиралась здесь.
Остальная пресса до деревни не добралась. Льдина таки повалила столб в воду. Девушка Маша из пресс-службы МЧС нервничает: как там журналисты, отрезанные от цивилизации. Она пока еще не познала дзен половодья, в вот мы начали проникаться буддийским спокойствием деревни и уверяем, что готовы ждать пока нас не заберут. И что у нас все хорошо – чай предлагают, историю рассказывают, солнышко греет, фотографировать еще есть много чего. Почти журналистский рай.
Но провода отключают, лодка приплывает и забирает нас. Едем дальше.

В Полотняном заводе тоже затопленная дорога, но воды пока меньше, а вот утонувших огородов больше.
- В прошлом году тут вода белым ключом била, - исполняющий обязанности начальника гражданской обороны машет на бурный поток под местным мостом через Суходрев. – В этом слабее.
Высокий МЧСовский чин прибыл к месту потопа, чтобы продемонстрировать – в Калужской области все спокойно и под контролем на специальной машине, оснащенной по последнему слову техники. Любуемся несколько минут выезжающей из крыши камерой, которую настраивают на реку, а затем ловим местного жителя, проходящего по воде с лодкой на веревочке. Просим покататься.
- У меня бабушка живее вооон в том зеленом доме, - Мужчина охотно сажает в лодку двух девушек, а сам толкает ее сзади. Мы старательно щелкаем фотоаппаратами. – А я тут поближе. А сейчас мы по дороге идем, только она под водой.
- Продуктами то запаслись?
- Нет, зачем? Надо будет, до магазина дойду, - половодье мужчину совсем не пугает.
На краю разлива бабулька полощет какие-то тряпки. Кажется половики. Совместила весеннюю уборку и половодье. Обута бабушка тоже в болотные сапоги. Похоже эта резинная обувь – главный тренд сезона и предмет первой необходимости для жителей затопляемых деревень. Да и журналистам такие не помещали бы…
- Добрый день! – приветствую старушку, в основном, чтобы она повернулась и позволила снять себя лицом.
Старушка поворачивается и бурчит что-то сердито-неразборчивое. Похоже, день у нее совсем не добрый. Но цель выполнена – снимок сделан и можно возвращаться.
Уехать из полузатопленных домов в Полотняном можно – в местном клубе готовы разместить до двухсот человек, а дома грозит затопить только у полусотни. Но привычные к половодью жители не спешат покидать жилье. Главное, чтобы болотные сапоги не прохудились.